Неточные совпадения
«Ты — бунтовщик!» — с хрипотою
Сказал
старик; затрясся весь
И полумертвый пал!
«Теперь конец!» — подумали
Гвардейцы черноусые
И барыни
красивые;
Ан вышло — не конец!
«Ах да!» Он опустил голову, и
красивое лицо его приняло тоскливое выражение. «Пойти или не пойти?» говорил он себе. И внутренний голос говорил ему, что ходить не надобно, что кроме фальши тут ничего быть не может, что поправить, починить их отношения невозможно, потому что невозможно сделать ее опять привлекательною и возбуждающею любовь или его сделать
стариком, неспособным любить. Кроме фальши и лжи, ничего не могло выйти теперь; а фальшь и ложь были противны его натуре.
Николай Васильевич Пахотин был очень
красивый сановитый
старик, с мягкими, почтенными сединами. По виду его примешь за какого-нибудь Пальмерстона.
Служил он прежде в военной службе.
Старики помнят его очень
красивым, молодым офицером, скромным, благовоспитанным человеком, но с смелым открытым характером.
Погуляв по северной стороне островка, где есть две
красивые, как два озера, бухты, обсаженные деревьями, мы воротились в село. Охотники наши застрелили дорогой три или четыре птицы. В селе на берегу разостланы были циновки; на них сидели два
старика, бывшие уже у нас, и пригласили сесть и нас. Почти все жители села сбежались смотреть на редких гостей.
Старик был
красивее всех своею старческою, обворожительною красотою ума и добродушия, да второй полномочный еще мог нравиться умом и смелостью лица, пожалуй, и Овосава хорош, с затаенною мыслию или чувством на лице, и если с чувством, то, верно, неприязни к нам.
Я направился к одной фанзе. Тут на огороде работал глубокий
старик. Он полол грядки и каждый раз, нагибаясь, стонал. Видно было, что ему трудно работать, но он не хотел жить праздно и быть другим в тягость. Рядом с ним работал другой
старик — помоложе. Он старался придать овощам
красивый вид, оправлял их листья и подрезал те, которые слишком разрослись.
Потом взошел полицмейстер, другой, не Федор Иванович, и позвал меня в комиссию. В большой, довольно
красивой зале сидели за столом человек пять, все в военных мундирах, за исключением одного чахлого
старика. Они курили сигары, весело разговаривали между собой, расстегнувши мундиры и развалясь на креслах. Обер-полицмейстер председательствовал.
Но времени терять было некогда, и она занялась выбором по деревням самых
красивых девушек, которые должны были пленить
старика.
Старик Райнер все слушал молча, положив на руки свою серебристую голову. Кончилась огненная, живая речь, приправленная всеми едкими остротами
красивого и горячего ума. Рассказчик сел в сильном волнении и опустил голову. Старый Райнер все не сводил с него глаз, и оба они долго молчали. Из-за гор показался серый утренний свет и стал наполнять незатейливый кабинет Райнера, а собеседники всё сидели молча и далеко носились своими думами. Наконец Райнер приподнялся, вздохнул и сказал ломаным русским языком...
— И мне уж позвольте, — сказал кучер. Он был
старик, но еще крепкий и довольно
красивый из себя. — Не знаю, как вашего табаку, а нашего так они не любят, — продолжал он, выпуская изо рта клубы зеленоватого дыма, и комары действительно полетели от него в разные стороны; он потом пустил струю и на лошадей, и с тех комары слетели.
Тот пошел. Еспер Иваныч сидел в креслах около своей кровати: вместо прежнего
красивого и представительного мужчины, это был какой-то совершенно уже опустившийся
старик, с небритой бородой, с протянутой ногой и с висевшей рукой. Лицо у него тоже было скошено немного набок.
Приметила тоже старушка, что и
старик ее как-то уж слишком начал хвалить меня и как-то особенно взглядывает на меня и на дочь… и вдруг испугалась: все же я был не граф, не князь, не владетельный принц или по крайней мере коллежский советник из правоведов, молодой, в орденах и
красивый собою!
В Эн-ске Годнев имел собственный домик с садом, а под городом тридцать благоприобретенных душ. Он был вдов, имел дочь Настеньку и экономку Палагею Евграфовну, девицу лет сорока пяти и не совсем
красивого лица. Несмотря на это, тамошняя исправница, дама весьма неосторожная на язык, говорила, что ему гораздо бы лучше следовало на своей прелестной ключнице жениться, чтоб прикрыть грех, хотя более умеренное мнение других было таково, что какой уж может быть грех у таких
стариков, и зачем им жениться?
Отец Вареньки был очень
красивый, статный, высокий и свежий
старик.
Старик представил меня жене, пожилой, но еще
красивой южной донской красотой. Она очень обрадовалась поклону от дочери. За столом сидели четыре дочки лет от четырнадцати и ниже. Сыновей не было — старший был на службе, а младший, реалист, — в гостях. Выпили водочки —
старик любил выпить, а после борща, «красненьких» и «синеньких», как хозяйка нежно называла по-донскому помидоры, фаршированные рисом, и баклажаны с мясом, появилась на стол и бутылочка цимлянского.
Вон он разговаривает с Клавской!.. — отвечал тот, показывая глазами на плешивого
старика с синей лентой белого орла, стоявшего около танцующих, вблизи одной, если хотите,
красивой из себя дамы, но в то же время с каким-то наглым и бесстыжим выражением в лице.
Купив ягоды и сказав Маланье, что она может идти домой, Екатерина Петровна впала в мучительное раздумье: основным ее предположением было, что не от Валерьяна ли Николаича полился золотой дождь на
старика Власия, которого Катрин знала еще с своего детства и вовсе не разумела за очень богатого мужика, — и полился, разумеется, потому, что у Власия была сноха
красивая.
Элдар сел, скрестив ноги, и молча уставился своими
красивыми бараньими глазами на лицо разговорившегося
старика.
Старик рассказывал, как ихние молодцы на прошлой неделе поймали двух солдат: одного убили, а другого послали в Ведено к Шамилю. Хаджи-Мурат рассеянно слушал, поглядывая на дверь и прислушиваясь к наружным звукам. Под навесом перед саклей послышались шаги, дверь скрипнула, и вошел хозяин.
После хороших суток, проведенных у
стариков в теплой хате, в когда-то
красивом имении на гористом берегу Волги, я опять в Ярославле, где надо избегать встречи с полковыми товарищами и думать, где бы переночевать и что бы поесть.
— Не прикажете ли сетку, ваше сиятельство? Теперь пчела злая, кусает, — сказал
старик, снимая с забора пахнущий медом, грязный холстинный мешок, пришитый к лубку, и предлагая его барину. — Меня пчела знает, не кусает, — прибавил он с кроткой улыбкой, которая почти не сходила с его
красивого, загорелого лица.
Панауров,
красивый, немножко наглый, закуривающий из лампадки и посвистывающий, казался ее отцу совершенным ничтожеством, и, когда потом зять в своих письмах стал требовать приданого,
старик написал дочери, что посылает ей в деревню шубы, серебро и разные вещи, оставшиеся после матери, и 30 тысяч деньгами, но без родительского благословения; потом прислал еще 20 тысяч.
— Да, да, — вдруг сказал
старик, покачивая головой, — меленькое счастье — честнее, а большое — лучше… Бедные люди —
красивее, а богатые — сильнее… И так всё… всё так!
В субботу Илья стоял со
стариком на церковной паперти, рядом с нищими, между двух дверей. Когда отворялась наружная дверь, Илью обдавало морозным воздухом с улицы, у него зябли ноги, и он тихонько топал ими по каменному полу. Сквозь стёкла двери он видел, как огни свечей, сливаясь в
красивые узоры трепетно живых точек золота, освещали металл риз, чёрные головы людей, лики икон,
красивую резьбу иконостаса.
День этот был странно длинён. Над крышами домов и площадью неподвижно висела серая туча, усталый день точно запутался в её сырой массе и тоже остановился. К вечеру в лавку пришли покупатели, один — сутулый, худой, с
красивыми, полуседыми усами, другой — рыжебородый, в очках. Оба они долго и внимательно рылись в книгах, худой всё время тихонько свистел, и усы у него шевелились, а рыжий говорил с хозяином. Евсей укладывал отобранные книги в ряд, корешками вверх, и прислушивался к словам
старика Распопова.
Все вещи разложены были на красном сукне и местами перемешаны с горшками роскошнейших цветов; некоторые томы из библиотеки Николя, более
красивые по переплету, были расставлены на полках и этажерках; около дюжины довольно плохих масленых картин, подаренных
стариком Оглоблиным для розыгрыша в лотерею и привезенных в грязном, закоптелом виде из его деревенского дома, были Жуквичем заново покрыты лаком и вставлены в новые золоченые рамы.
Почти семидесятилетний
старик, с
красивыми седыми волосами на висках, с несколько лукавой кошачьей физиономией и носивший из всех знаков отличия один только портрет покойного государя […покойного государя — императора Николая I (1796—1855).], осыпанный брильянтами, Михайло Борисович в молодости получил прекрасное, по тогдашнему времени, воспитание и с первых же шагов на службе быстро пошел вперед.
Беркутов. Нет, для винокуренного завода. Признаюсь тебе — грешный человек, я уж давно подумывал: Купавин —
старик старый, не нынче, завтра умрет, останется отличное имение, хорошенькая вдова… Я уж поработал-таки на своем веку, думаю об отдыхе; а чего ж лучше для отдыха, как такая усадьба,
красивая жена, какая-нибудь почетная должность…
— Бог на помочь! — поздоровался я со
стариком, который рукавом старой пестрядевой рубахи вытирал свое
красивое, широкое лицо, покрытое каплями крупного пота.
Младший, Степан, пошел по торговой части и помогал отцу, но настоящей помощи от него не ждали, так как он был слаб здоровьем и глух; его жена Аксинья,
красивая, стройная женщина, ходившая в праздники в шляпке и с зонтиком, рано вставала, поздно ложилась и весь день бегала, подобрав свои юбки и гремя ключами, то в амбар, то в погреб, то в лавку, и
старик Цыбукин глядел на нее весело, глаза у него загорались, и в это время он жалел, что на ней женат не старший сын, а младший, глухой, который, очевидно, мало смыслил в женской красоте.
Она не спала и тяжко вздыхала, разметавшись от жары, сбросив с себя почти всё — и при волшебном свете луны какое это было
красивое, какое гордое животное! Прошло немного времени и послышались опять шаги: в дверях показался
старик, весь белый.
Три приятеля, постоянные посетители клуба, играющие очень счастливо во все игры; 1-й — безукоризненно
красивый и изящный юноша, 2-й — человек средних лет, мясистая, бледная, геморроидальная физиономия, 3-й —
старик, лысый, в порыжевшем пальто, грязноватый.
Несмотря на свои тонкие бархатные усики и
красивую, несколько даже шулерскую наружность, он был степенен, рассудителен u набожен, как
старик.
И ее невестка, мать Нади, Нина Ивановна, белокурая, сильно затянутая, в pince-nez и с бриллиантами на каждом пальце; и отец Андрей,
старик, худощавый, беззубый и с таким выражением, будто собирался рассказать что-то очень смешное; и его сын Андрей Андреич, жених Нади, полный и
красивый, с вьющимися волосами, похожий на артиста или художника, — все трое говорили о гипнотизме.
Это был высокий статный
старик с большой
красивой головой.
Пузич пришел ко мне работать сам четверт: с молодым парнем, Матюшкой, толсторожим и глуповатым на лицо, с Сергеичем,
стариком очень благообразным, который обратил особенно мое внимание на себя тем, что рубил какими-то маленькими и очень
красивыми щепочками и говорил самым мягким тенором, и все всклад.
Помню, как однажды вечером они собрались кататься и я помогал ей сесть на велосипед, и в это время она была так хороша, что мне казалось, будто я, прикасаясь к ней, обжигал себе руки, я дрожал от восторга, и когда они оба,
старик и она,
красивые, стройные, покатили рядом по шоссе, встречная вороная лошадь, на которой ехал приказчик, бросилась в сторону, и мне показалось, что она бросилась оттого, что была тоже поражена красотой.
И дома, и в поле, и в сарае я думал о ней, я старался понять тайну молодой,
красивой, умной женщины, которая выходит за неинтересного человека, почти за
старика (мужу было больше сорока лет), имеет от него детей, — понять тайну этого неинтересного человека, добряка, простяка, который рассуждает с таким скучным здравомыслием, на балах и вечеринках держится около солидных людей, вялый, ненужный, с покорным, безучастным выражением, точно его привели сюда продавать, который верит, однако, в свое право быть счастливым, иметь от нее детей; и я все старался понять, почему она встретилась именно ему, а не мне, и для чего это нужно было, чтобы в нашей жизни произошла такая ужасная ошибка.
Кроме того, Абрам недавно женился на
красивой, знатной, изнеженной женщине: ее, наверно, стеснит неожиданное посещение оборванного, больного
старика.
За столом сидел
старик с довольно
красивым, но бледным лицом.
Если бы все мои мысли, все внимание не были сосредоточены на этой черной неподвижной точке, я заметила бы трех всадников в богатых кабардинских одеждах, на
красивых конях, медленно въезжавших во двор наиба. Первым ехал седой, как лунь,
старик в белой чалме, в праздничной одежде. Дедушка-наиб почтительно вышел навстречу и, приблизившись к старшему всаднику, произнес, прикладывая руку, по горскому обычаю, ко лбу, губам и сердцу...
Вероятно комната, в которую
старик ввел меня, служила столовой и гостиной одновременно, потому что посредине стоял стол с более чем скудным ужином, а по стенам — мягкие тахты, как и в нашем горийском доме, но совсем не такие
красивые и гораздо более ветхие, нежели у нас. Единственная свеча-огарок, воткнутая в старинный шандал, освещала эту большую, весьма неуютную комнату. Нет, не комната, не свеча, не ужин привлекли мое внимание, — нечто иное.
Тут же на мостике стояли: вахтенный лейтенант Невзоров, тот самый молодой
красивый брюнет, который с таким горем расставался в Кронштадте с изящной блондинкой женой, и старший штурман, худенький
старик Степан Ильич.
Шел он мимо пруда, куда задумчиво гляделись деревья
красивых прибрежий, и поднялся по крутой дороге сада. У входа, на скамье, сидели два
старика. Никто его не остановил. Он знал, что сюда посторонних мужчин допускают, но женщин только раз в год, в какой-то праздник. Тихо было тут и приятно. Сразу стало ему легче. Отошла назад ризница и вся лавра, с тяжкой ходьбой по церквам, трапезой, шатаньем толпы, базарной сутолокой у ворот и на торговой площади посада.
Старик перевернул газету на новую страницу, дама, молоденькая и
красивая, уставилась в окно.
В свите государя издали можно было узнать только
старика Виньоля и одного его, необыкновенно
красивого, сына, и то потому, что оба они были в своих ярких английских мундирах.
— Ее давно уж нет, — сказал грустным голосом
старик, и слезы навернулись на глазах его. — Кабы вы знали, какая это была женщина! Но такие создания, видно, нужны там, на небе. Посмотрите-ка на этот портрет (он указал на портрет молодой,
красивой женщины). Это портрет моей покойной жены. Какой благостыней дышет ее лицо, какие лучи ангельской доброты льются из глаз ее! Святая женщина! Выродок из польской семьи!
Последний, живой портрет своей покойной матери, не имел с ним ни малейшего сходства, кроме разве роста и осанки. В его
красивом и открытом лице матовой белизны, с большими умными карими глазами, тонким, совершенно правильным носом никто бы не нашел ни единой родственной черты с лицом старика-отца.
Граф еще не глядел
стариком, только гнулся и сильно похудел в последние два-три года. Военный сюртук носил еще он молодцевато, усы и подстриженные волосы блондина, поседевшего поздно, смягчали
красивый овал лица. Голубые иссера глаза, уже потерявшие блеск, всматривались с постоянною добродушно-тонкою усмешкой. Бороды он не носил и всем своим обликом и манерой держать себя напоминал об истекшей четверти века. Говорил он тихо, немного картаво, с чрезвычайно приятным барским произношением.
Некоторые из соседей, принарядившись в лучшие одежды, успели проскользнуть на панихиды, но в первой комнате, где стоял гроб, не заметили ничего особенного и только удостоверяли, что «кровавый
старик» лежит как живой и одет в черную одежду. Видели и ту
красивую и нарядную барыню, которая первая прибыла в дом покойного, и заметили, что она во все время панихиды стояла близ гроба и горько плакала.